Сергинский Курень

Приказчик Ревдинского завода Иван Торопов[1] соскочил со взмыленной лошади и зло колотя кнутовищем по пимам, вбежал в контору. Рожа красная, сведена судорогой, жилы вздулись на лбу, глаз свирепо торчит из-под мехового околыша. Огляделся и рявкнул так, что все присутствующие вздрогнули. Досталось зазевавшемуся писарю, тщательно выводившему очередную загибулину и потому не успевшему увернуться от хлесткого удара. Кнут, рассекал воздух налево и направо, взвизгивал на головах, плечах и спинах конторских.
Отдышавшись, Иван потребовал лист бумаги, чернила, перо, которые были ему незамедлительно принесены, и, не раздеваясь, уселся на лавку писать доношение своему хозяину - действительному статскому советнику Акинфию Демидову[2]. Но буквы лихорадочно скакали под рукой, никак не желая попадать в створ строки.  В конце концов, измаявшись, он отшвырнул бумагу и, бегая из угла в угол избы, начал крикливо диктовать. Писарь же, время от времени, потирая вздувшийся рубец, снова увлекся любимой каллиграфией, высунув от напряжения кончик языка. Особенно ему удавались завитушки к буквам «А», «Д» и «К». Эти буковицы он выписывал с особой тщательностью. Чего-чего, а именно их в тексте доношения было предостаточно: «О чинимых обидах от приказчиков господина дворянина Евдокима Демидова».
Суть дела заключалась в следующем. Двух родных братьев - Акинфия и Никиту Демидовых[3] никак мир не брал. С тех пор, как помер батюшка их, Никита Демидыч Антуфьев, Царствие ему Небесное, братья жили, словно, кошка с собакой. У Никиты заводы все были в Подмосковье, у Акинфия – в основном – на Урале. Но в 1730 г. Никита умудрился-таки прорваться в уральские земли, получив разрешение на строительство чугунолитейного железоделательного завода на речке Шайтанке, близ горы Волчьей. Акинфий сам собирался осваивать эти места, но закрутился: много дел - одно важней другого - лежали на его плечах. Этим обстоятельством, а также поддержкой могущественных покровителей из Москвы и Санкт-Петербурга и воспользовался Никита. В 1731-32 гг. он возводит Шайтанский завод[4], параллельно Акинфий запускает Ревдинский. Земли под строительство братья приобрели у местных башкирских общин. Граница между их владениями прошла по реке Чусовой. Правый берег с его лесами и рудами отошел Никите, а левый – Акинфию. Но вот незадача, в 1740 г. Никита получает дополнительное разрешение на строительство двух заводов по реке Серга и тогда же вступает в переговоры с башкирскими старшинами Терсяцкой волости о покупке их родовых охотничьих угодий в верховьях р. Серга, а это рядышком с ревдинскими владениями Акинфия, только-то за Коноваловским увалом.
Помятуя о ценности лесных дач (а нужно иметь ввиду, что леса вокруг уральских заводов уничтожались сплошными вырубками лет за 15-20, и дальше цена на извоз древесного угля – основное топливо для железоделательных заводов – начинала душить заводы, превращая их продукцию в неконкурентоспособную)… Так вот, помятуя о ценности лесных дач, ревдинские приказчики начали осваивать дальние делянки, в том числе и на границах с сергинскими владениями.
*  *  *
В июле 1741 г. ситуация на северо-западе Российской империи внезапно обострилась. Шведский король потребовал у императрицы Елизаветы Петровны[5] пересмотреть условия Ништадского мира[6], подписанного в результате Северной войны и вернуть « всю Карелию, Кексгольм, Выборг, Петербург, Кронштадт…со всей рекой Невой». Начались военные действия. И вдруг выяснилось, что значительная часть русского флота на Балтике состоящего из 14 линейных кораблей, 2 фрегатов, 6 мелких судов и 130 галер – попросту сгнила за бездействием. На судах катастрофически не хватало моряков. Бездействовали на побережье маяки. В общем, все, как всегда. И оказалось, что противопоставить сильному шведскому флоту практически нечего.
Спешно началось пополнение и переоснащение балтийского флота. Адмиралтейство распределяло солидные военные заказы между лучшими железоделательными заводами страны.
Получил заказ из Адмиралтейской коллегии и действительный статский советник Акинфий Демидов, дабы изготовить за зиму 1742-43 гг. на ревдинском заводе «литьем пушечные военные припасы» и будущей весной отправить их «по вешней полой воде».
Для надзора за неукоснительным исполнением указа вдогонку ему был послан из адмиралтейства  «ундер-лейтенант Александр Рындин».
*  *  *
В декабрьскую стужу 1742 г. приказчик Иван Торопов отрядил 70 подвод на сергинский курень, где целое лето ревдинские углежоги заготавливали древесный уголь.
Томясь на медленном огне в кучонке, древесина утрачивала практически всю органику. Трехметровое бревно становилось невесомым. Сохранялся только древесный скелет – чистый углерод. Он-то и служил бесценным топливом для передела чугуна в железо. Каменный уголь еще долго не смогут использовать в металлургии. В нем обнаружилось большое количество вредных для железа примесей – серы, фосфора.
С доставкой угля ревдинцы надеялись управиться за один день. Основной караван выехал еще затемно. Наперед ему отправили четыре подводы проторить путь. Все равно через 18 верст лесной неезженой дороги и лошади и возчики изрядно притомились. А еще предстояло возвращение. Поэтому сразу же по приезде на курень работники приступили к погрузке угля в короба. Когда работа приближалась к завершению, послышался нарастающий гул и свист. На поляну вывалили еще несколько десятков подвод. В руках приехавших грозно торчали дубины, рогатины, топоры и ружья. Начался гвалт, крики и ругань. Вперед выступил въедливый бородатый малый. Служил он приказчиком у Евдокима Демидова[7] на Верхнем Сергинском заводе и звался Петром Блиновым[8]. Именно он втолковывал перепуганным ревдинцам, что те воровски забрались в чужие
Рисунок 1 Карта Урала 1744 г. Цветом выделены Верхне-Сергинский и Ревдинский заводы и место нахождения Сергинского куреня
владения, ибо земля эта по купчей, заключенной летом 1742 г., принадлежит их господину - Никите Никитичу Демидову и его сыну Евдокиму.
«Мне приказано от господина Евдокима Никитича на показанный Сергинский курень ехать и, хотя смерть принять, но уголь вам с оного куреня возить не дадим» - заявил Петр Блинов, поднимая ружье на изготовку.
Но и ревдинским углежогам - летом рубить лес в отведенных приказчиком местах, выжигать уголь, зимой тащиться за тридевять земель, грузить полные короба и так просто отдать уголь - показалось до обидного несправедливым. Они попытались отстоять свое право на отъезд. Однако, Петр Блинов потребовал разгружать сани. Началась драка. Стенка на стенку. Но одно дело расквасить нос в пьяной драке. Другое – ломать дубьем ребра, руки и ноги. Ревдинские к такому обороту событий готовы не были. Не спасли их и несколько топоров, оказавшихся по случаю в санях. Когда послышалась пальба, бросились мужики врассыпную, теряя шапки, кушаки, проваливаясь по пояс в снег. А сергинские с гиканьем принялись рубить отвоеванные сани и угольные короба. Через час, немного успокоившись, великодушно разрешили забрать лошадей и верхами убираться восвояси, пока целы.
Вот о таких драматических событиях поведал Акинфию Демидову ревдинский приказчик, завершив свое доношение рассуждениями на тему, что ежели угля в ближайшее время раздобыть не удастся, то придется домны гасить и окажется завод вместе с хозяином Акинфием Никитичем несостоятельными перед Адмиралтейством.
Второе аналогичное доношение полетело в Екатеринбург, в Канцелярию Главного Правления заводов. Пришлось Канцелярии срочно вмешиваться в спор родственников, требовать предъявления доказательств. Евдоким Никитич отправил копию купчей, по которой выходило, что «река Серга, также Бардым, Атиг, Демид, Козя со впадающими речками и урочищами … получил в вечное и потомственное владение дворянин Никита Никитич Демидов».  Однако, и Акинфий Никитич предоставил планы межевания ревдинских земель, составленные Иваном Шишковым. По ним выходило, что прав ревдинский хозяин.
Ну, их, этих братьев Демидовых, к лешему! – принял соломоново решение исправляющий после отъезда В.Н. Татищева должность Главного горного командира Леонтий Угримов[9]. За каждым из них стоят громадные деньги, фантастические связи. У каждого бешеный темперамент. Любому могут свернуть голову. Пускай воюют, ежели хочется. И здоровье Леонтия Дмитриевича дрогнуло – цинга свалила горного командира.
*  *  *
Рис.2 П. П. Ласси
А пока братья перепирались, в Сенате ломали голову, как разрешить конфликт между Демидовыми, Россия потихоньку войну со Швецией выиграла и без морского сражения. Войска под командованием генерала-фельдмаршала Петра Ласси[10] овладели крепостью Гельсинфорс, а вслед за тем и всей Финляндией, после чего у Швеции остался только один выход: просить Россию о заключении «Вечного мира», что и было сделано 7 (18) августа 1743 г. в г. Або. По абоскому мирному трактату Россия в качестве компенсации получила часть юго-восточной Финляндии.
   
[1] Торопов Иван - приказчик Ревдинского завода в 40-е гг. ХУ111 в.
[2] Демидов Акинфий Никитич (1678-1745) - старший сын Никиты Демидова. Действительный статский советник. Крупнейший в России производитель чугуна и железа. Заводы на Урале, Алтае.
[3] Демидов Никита Никитич (?-1758) - младший сын Никиты Демидова. Статский советник. Владелец 11 металлургических заводов в центральной России и на Урале.
[4] Шайтанский завод – современный Первоуральский.
[5] Елизавета Петровна - российская императрица 1741-1762 гг.
[6] Ништадский мирный договор (09.10.1721) завершил Северную вону между Россией и Швецией.
[7] Демидов Евдоким Никитич (1713-1782) – второй сын Н.Н. Демидова. Непосредственный строитель Верхне – и Нижнесергинских заводов
[8] Блинов Петр Пименович - крестьянин Ромодановской волости. Служил управляющим волостью при Н. Демидове. Имел винный завод под селом Ромоданово. В 1731 г. приказчик в Шайтанском заводе при Василии Демидове. С 1741 г. приказчик на Сергинских заводах. В 1752 г. жил в Санкт-Петербурге в доме Н. Демидова у Крюкова канала. Пытался выяснить у крестьян Оболенской волости, как им удалось доказать незаконность покупки волости Н.Н. Демидовым и, тем самым, вернуться в состояние дворцовых крестьян. Сыновья его Аврам, Иван и Алексей приняли активное участие в Ромодановском восстании 1752 г., за что и были сосланы на «Сибирские заводы». В 1816 г. 78-летний Алексей Петрович Блинов еще проживал в Н-Сергинском заводе.
[9] Угримов Леонтий Дмитриевич (1700-?) – государственный деятель, дипломат. В 1737-1744 гг. исправлял должность Главного горного командира.
[10] Ласси Петр Петрович (1678-1751) - российский генерал-фельдемаршал. Участник Русско-турецкой войны (1735-39) и Русско-Шведской войны (1741-1743)