Валерий Колягин. Как дед Михеев умирал. часть 10.

Да только не зря говорят в народе – старость, не радость. Подустали мужики довольно быстро и мокрые как курицы, поплелись обратно в дом, греться – сушиться.
- На вот, пооботрись малёха, а я покуда того, печурку, что ль растоплю, - сунул полотенце в руки Кузьме Михей, - Она у меня завсегда наготове. И вскоре печка загудела – затрещала, источая берёзовый, дурманящий запах. И вот уже тепло поплыло незримой птахой, расправляя всё увереннее свои целебные крылья.
А непогода за окном, будто злясь на укрывшихся от неё людей, вновь ухнула мощным раскатом, полоснув молнией по старой, ветхой деревушке. Но, старикам моим было тепло и уютно, слава тебе Господи!
Летние ливни так же неожиданно заканчиваются, как и начинаются. Ещё немного погромыхало, по сверкало и откатилось в сторону, куда – то туда, в степь.
После сильных дождей вода в деревушке долго не задерживается, благо деревня располагалась на холме, вся стекала в здешнюю небольшую речушку Чёса, которая на это время превращалась в строптивую, стремительную лавину, крушащую всё на своём пути.
А деревушка быстро подсыхала и обрамлённая радугой, улыбалась, как девица – красавица, в кокошнике, помолодевшая и жизнерадостная.
- А ну – кА, айда, покажу чего! – вдруг неожиданно пригласил Михей друга своего.
- А чё ж, айда! – охотно согласился Кузя. И мужики перешли в хозяйскую сарайку, в Михеевскую мастерскую, где старик любил повозиться по хозяйству, особливо с деревяшками.
Оказывается Михеев, умело мастерил разные всякие поделки из корешков, сучков, веточек разных, бересты. Игрушки даже делать начал было, да вот беда – дарить не кому, не было ребятни в деревушке. Так и пылились готовые свистульки – свирельки, дудочки большие и маленькие, там на полочке сиротливо.
Войдя в сарай, Кузя сослепу, глаза – то ещё не обвыкли к темноте, наткнулся на что – то такое громоздкое.
- Ай, чёй – то у тебя здесь? – ощупывал предмет Кузя.- Мать честная, так это ж… гроб!?..
Присмотревшись, старик Козлов и вправду разглядел очертание гроба, хорошей, добротной работы. Несколько опешивший Кузьма, приметил, что домовина точно сработана как раз под Михея, под его рост богатырский.
- Да ты что, ты не шутейно это всё? – растерянно говорил друг. – Ты пошто Бога – то гневишь, а? Про друзей – то своих… не помнишь… - с обидой, укором смотрел Кузьма на друга своего фронтового.
- Забота с души. – примирительно хлопнул Михей Кузю по плечу.- Не серчай, старый. Ты же знаешь, никто окромя меня по дереву робить – то не может толком. Кому ж ишо – то смастерить как ни мне самому. Я бы тебе… тоже… того… Так ведь ворчать же будешь, обидишься. – увещевал старик Михеев приятеля.
*****************см.родолжение.